После этого, как правило, должен был установиться трансавтоматизм: это ни штукатурка и ни квартира, не случайный и не пьяный, ни распад, а это просто похоже на настоящий порядок, который продолжается формироваться и существует везде, где прямолинейный или пьяный человек не разрушает его. Так как эрозия стала управляемой через трансавтоматизм и все, что было сделано до сих пор, было неправильным, во всяком случае, единственно верное, что можно было бы сделать сейчас с любым чувством ответственности, это  участвовать в критической эрозии: тогда спиралевидные и флюидоподобные упражнения и творческое заплесневение будут следующим делом, которым необходимо будет заняться. Ибо за геометрией идет быстрый взрыв, а за ним – медленный взрыв, затем эрозия, затем заплесневение. После того, как мы поймем что такое плесень, путь к новой форме созидания будет опять свободен для всех.

Но они строят кубы, кубы! На перпендикулярных углах Вены. Безумие. Заблуждение. Где же совесть, если не совесть масс, то других? И это так и есть, хотя уже 1957-й. Безумие. Лучше стрелять в людей или убивать их в утробе матери, чем помещать их в стандартные квартиры или заставлять их есть с мисок, отлитых тысячами по единому шаблону, и именно великолепно заорганизованное и есть наиболее опасное. Ужасно. Или, если они живут в коробках, которые они не строят сами себе, и которые они не могут перестроить, даже если бы они получили на это свободу.

Этот текст был написан Ф. Хундертвассером для каталога одноименной выставки в Галерее Св. Штефана в Вене (1957). Также Ф. Хундертвассер создал постер для этой выставки:

Для этого же каталога Ф. Хундертвассер написал еще один текст: “Я не люблю есть вишни” (Поэма о краске).