Моя «творческая деятельность» уже давно не ограничивается искусством слова, так как искусство слова больше не адекватно всему тому, что создается сегодня и только ведет к разногласиям. Что создается сейчас это уже не искусство в старом смысле этого слова, а определенная ответственность, которую немногие взяли на себя, чтобы привлечь внимание других к огромным опасностям. Например, опасности коллективизации, которая исповедует стандарты и прямые линии. Исходя из моего опыта моей «творческой деятельности», то есть моих знаний о нормальном распределении точек и пятне на бумаге и знаний о нормали, я могу сразу распознать опасность марширующей колонны, спрессованной в геометрические прямоугольники, будь то фашистская, коммунистическая или американская; аналогично, опасные современные архитектуры, построенные на основе прямых линий, увлекают за  собой людей, которые ничего не подозревая, живут в них. Кроме того, существует опасность миллионов идентичных ложек (стандартное массовое производство в Америке) и опасность воспроизведение таких же стандартных лозунгов и тезисов, а также обезличивание миллионов (в Советском Союзе). Проблема очень сложная, как вы знаете; поэтому вы понимаете каким способом, например, искусство и политика могут соединиться.

Вы видите, что я, как и большинство «авангардных художников», этим занимаюсь, но это только незначительная часть. Искусство сегодня становится свободнее и свободнее, но в тоже время оно берет на себя все больше и больше ответственности и становится все более и более сложным, но эта сложность – хороший знак. В конце концов, и сегодня жизнь тоже есть.

Париж, 1954

Это письмо было написано австрийскому писателю, который хотел написать статью о Хундертвассере, и спросил Хундертвассера о его понимании политики, науки и религии.