Я против конформизма, против моды, которая меняется каждый год. Это было не так прежде. Мода существует около ста лет, до этого была просто одежда. Одежда подобна дому, нет причин для того, чтобы интерьер был менее красив, чем внешний вид. Это как пижама. Пижама очень приятна. Вы можете в ней спать. Вы можете спать и в моем костюме. Вы не ощущаете себя одетыми, вы ощущаете себя закутанными. Кто-то чувствует себя намного комфортнее в костюме, который слишком велик. Рукава слишком длинны и не подшиты. Они скрывают его руки, но он чувствует так себя в безопасности. Они не имеют швов, но заканчиваются обычной бахромой. Пуговицы все разные, тоже, они стольких цветов, скольких они форм. Они – продукт долгих поисков. В этом много больше удовольствия, это много более интересно. Места, где пришиты пуговицы, – символичны: сердце, желудок, половые органы, шея. Мои носки тоже разные. Правый и левый никогда не похожи. Весь фокус в том, чтобы добиться их сочетаемости.

Я люблю полосы, также как и одежду, на которой есть складки – волны – зрительное ощущение того, что нет прямых линий, особенно если одежда не глажена. Помой ее – да, но не гладь. Мятая одежда выглядит более свободной, более теплой. Глажение это излишняя роскошь. Галстук? Почему люди всегда хотят натянуть веревку на шею? Их одежда, например, в офисе состоит из настоящих орудий пыток. Все очень тесное. А еще они совсем не носят никаких шляп. Совсем. Какой позор! Это же такая замечательная вещь – шляпа для мужчины. Она повышает его статус. Она придает ему важность. Она делает его выше, лучше.

Одним из аспектов является то, что одежда всегда была направлена на статус человека. Одежда короля, правителя, Папы, а также артистов, будь то композиторы – Бетховен, Шуберт или, скажем, художников, таких как Макарт, Микельаджело, Рафаэль и также, конечно, принцев, рыцарей и т. д. всегда отличалась от одежды торговцев, крестьян, солдат и других людей. Каждый из них гордился своей одеждой, которая была особенной и разной. Люди были менее болтливыми, в конце концов, чем сегодня, они были более интеллектуальными или артистичными,  по отношению к власти или религии. Представители общества всегда отличались другой, более тщательной, драгоценной одеждой, у императора была двойная корона, у короля – одна корона, и даже князи носили короны и пурпурные мантии. Вплоть до малейших деталей.

Теперь дела обстоят так, что мы живем в очень печальные времена. Те, кто несет ответственность, то есть президенты, кардиналы, даже короли, бизнес-магнаты, ведущие политики, - все, кто стоят на переднем крае, включая художников, тех, кто работает в кино, а также в живописи, все те, кто находится в центре внимания, так сказать, явно желают быть незаметными (безымянными), насколько это возможно, желают не отличаться от обычных людей совсем.

Это как если бы они искали выход, желая сбросить всю ответственность вместе со своей специальной одеждой. Например, директор банка будет
что-то делать, чтобы не отличаться от самого последнего сотрудника в своем банке. Этого директора банка даже будут принимать по ошибке за этого сотрудника. Это похоже на меры предосторожности, которые предприняты для того, чтобы директор банка, король, президент могли бы немедленно убежать и исчезнуть в толпе. У него была маскировка, можно сказать, которую он всегда носил на себе.

Все они взяли за правило носить безликую одежду – назовем ее обыкновенной одеждой. А все дело в том, что все люди, кто занимают важные посты, должны быть различимы по и одежде. Я не знаю, требует ли это мужества; это вопрос, такой же, как что светит ярче и по-другому: Солнце или, скажем, Луна или уличный фонарь.

И теперь я подхожу к финальной точке: одежда, как нам всем известно, это Вторая Кожа человека, подобно тому как архитектура это его Третья Кожа. Если Вторая Кожа заболела или превратилась в униформу или не соответствует человеку, не подходит человеку, то тогда человек, точнее – организм человека, находящийся под этой кожей, также заболеет. И это одна из основных причин, почему наша цивилизация сегодня больна. Стремление подражать ничтожности особенно ярко проявляется в наших современниках, в нашей теперешней цивилизации. Готовая продукция и фабричная одежда удаляет нас все дальше и дальше от творческого дизайна нашей собственной одежды, которая представляет собой не только одежду, которую мы носим на улице. Человека встречают по одежке. Это не просто пословица, это факт, это правда.

Если, к примеру, вы наденете на кого-нибудь императорскую мантию и водрузите корону на его голову, да поместите его среди других людей, то он с этого момента станет императором, потому что люди вдруг его заметят. Если он при этом не убежит и не сбросит с себя все из-за страха и ужаса, который вполне объясним, если он оставит на себе все эти знаки императорского достоинства, то с этого момента он станет чужим для общества, он станет человеком, за которым следят. Он будет подвергаться насмешкам, оскорбления, презрению и критике. С этого момента он будет уже вне общества. Если он силен, он будет противостоять всему с силой, такой же, как ярость, с которой большинство его презирает. И на этом пути он достигнет положения сравнимого положению короля. Он станет королем.

Это чрезвычайно важно, что Вторая Кожа восстанавливается. Я занимался этим на протяжении долгого времени. Мои картины, мои мысли, мой внешний вид и архитектура вокруг меня – предназначены для того, чтобы быть частью единого целого. С 1949 года я занимался конструированием моей собственной одежды. Обувью и носками тоже. Например, я был единственным, кто носил два разных носка, в течение двадцати лет, сначала неосознанно, затем умышленно. Люди всегда спрашивают меня: “Зачем вы носите два разных носка?” Мой шаблонный ответ: “А почему вы носите два одинаковых носка?”

То, что одежда должна быть симметричной – одно из характерных заблуждений нашего общества. В прежние времена одежда никогда не была полностью симметричной. Одежда трех мушкетеров, то есть одежда до средних веков и в 16–17 веках, была еще асимметричной. В средние века это было особенно очевидно. Тогда у брюк мушкетера была красная правая брючина (например, на картине Паоло Уччелло “Битва при Сан-Романо”). Брюки были ассиметричными, как и остальная одежда. Шляпы были ассимметричными, как и перья, которые все еще носят сегодня. Сегодня шляпы все еще асимметричны. Гамсбарт (традиционная австрийская шляпа украшена пучком волос серны) наклоняется на бок и ее длина или ширина спереди не совпадает с длиной или шириной сзади, слева и справа. Симметрия очень пагубна для моды. (…) Мафия от моды в реальности столь же плоха, как и мафия в современном искусстве. (…) Они – настоящие эксплуататоры, и они рассчитывают и считаются с глупостью людей, в частности, с глупостью лиц женского пола. Мужчины не попадают в ловушку мафии от моды, но они участвуют в нетворческом, бессмысленном однообразии, которое также плохо.

Таким образом, существует два вида зависимости: женщины зависят от мафии от моды, а мужчины зависят от страшного сокращения своей численности, которое идет на протяжении 100–150 лет. (…)

Неоднократно, начиная с 1949 года, я пытался, как художник и человек, вырваться из униформы, которая навязана нам, через индивидуальное изменение моей Второй кожи, то есть с помощью того, что позднее было названо “креативной одеждой”. Я шил брюки и рубашки для себя, придумывал свитера, делал ботинки и сандалии. Поначалу это приносило только насмешки, как если бы я был безобидным сумасшедшим. Потом они назвали это провоцированием среднего класса, затем – расчетом, шуткой, хитростью и рекламным трюком. Никогда этого не было в реальности. Среди этих разгневанных упреков и искажений правды трудно оставаться верным самому себе и продолжать, открыто, позитивно и уязвимо, правильный путь, который иногда подвергается резкой критике. Тогда рукодельная одежда служит мишенью для нападок некреативных сил.

То, насколько наша мода, наша одежда неправильна и безвкусна и ориентирован только на внешний эффект, я могу легко доказать выворачиванием любой одеждой, то есть изнанкой. Просто возьмите брюки, рубашку, куртку, пальто, независимо от того, для кого они – для мужчины или женщины, выверните одежду наизнанку, оденьте все это снова, задом наперед. А потом, разодетые таким образом, идите на улицу, в толпу. Вам будет стыдно, ибо изнанка нашей одежды ужасна. Плохо сшитые швы и стежки стали видны, подкладка и нитки позорного цвета, торчащие во все стороны. А ведь эта изнанка должна быть такой же совершенной, как и наружность. (…)

Одежда это навсегда, как и искусство. Одежда должна стать снова искусством и должна перестать быть просто модой.

1982 / 1983

Статья написана в ноябре 1982 года по случаю выполнения дизайна костюма для журнала Vogue в Париже. Этот текст цитирует собранные воедино части интервью для журнала Vogue и интервью для журнала Stern (№ 10, 10 марта 1983 года), которые Ф. Хундертвассер записал на аудиопленку в Новой Зеландии. Отредактировано для публикации в книге “Schöne Wege, Gedanken über Kunst und Leben (Beautiful Paths – Thoughts on Art and Life)” (Taschen, 1983).

Понятие “вторая кожа” было введено Ф. Хундертвассером в его собственной философской системе, определяющей пять кож человека: первая кожа – собственная, эпидермис, вторая – одежда, третья – дом, четвертая – социальная среда и идентичность, пятая – мир.

В 1982 году Ф. Хундертвассер создал дизайн костюма для журнала “Vogue” и написал эту статью, которая была опубликована в ноябрьском номере журнала за 1982 год.

В 1967 году в Галерее Гартмана в Мюнхене Ф. Хундертвассер произнес 30-минутную речь, впоследствии названную
“Речь в обнаженном виде за право на третью кожу”.

В 1991 Ф. Хундертвассер создал манифест “Третья кожа в Третьем округе Вены”, в котором он написал о Венском доме искусств – KunstHausWien.